Мистер Фрэнклин тотчас же сделал вид, будто и он тоже не заметил девушки. Как вы можете это объяснить, милый друг? Самому мне объяснение недоступно, оно выше моих сил. Мы знаем силу Саурона, знаем, что он может снести с лица земли целые холмы. Она резко обернулась — глаза широко раскрылись и потемнели — и увидела ржавый «шевроле», который полз на черепашьей скорости по самой середине улицы. И опять сконцентрируйся на чувстве любви к Богу в своей душе.
— Я припасла еедзат заранее и положила его под стеной храма, так что сэтим все в порядке… но нам надо поторапливаться! Ни секундочки лишней у нас нет! — Я не понимаю, о чем ты говоришь, — заметила Рози, в глубине души догадываясь, о чем идет речь. Когда я начинал писать первую книгу, для меня модель мира была материальной, земной и зависимость от этого мира перекрывала возможность прийти к Богу. А молодая парочка отправилась провести медовый месяц в Шотландию. Если человек концентрируется на чувстве добродушия и любви, и затем мысленно, заново проходит все стрессовые ситуации десятками и сотнями раз, то внутренние благотворные изменения происходят не только в душе родителя, но и его ребенка. Источника, вызывавшего страх, не было видно, и стая в панике металась из одного угла отведенной им территории в другой. Ее сознание помутнело, мыслящая часть отделилась, и в голове снова зазвучал голос Кэрол Кинг, поющий колыбельную, под которую она засыпала почти каждый день: «На самом деле я — Рози… я — Рози Настоящая… советую поверить мне… со мною шутки плохи…» Затем последовала темнота, а за нею ночь — и таких становилось все больше, — когда ей не снились плохие сны.
Концентрация должна быть не на целях и на желаниях, а на любви в душе. Я был осужден выслушать все; наконец проповедник добрался до «Первого из Седмидесяти Первых».
Нечего было прятаться за столбом и украдкой смотреть на окна, боясь, что за ними уже пробудилась жизнь! Нечего было прислушиваться, не откроются ли двери, не зазвучат ли шаги на террасе или на усыпанных гравием дорожках. — За это я тебя убью, — прошептал он. То, что я больше не выиграю денег, стало для меня ясно. Всем это так приелось, что я бросил — и только в конце моей двадцатимесячной «приполярной каторги» (как шутливо выразился один из ботаников) настрочил сплошь выдуманный и очень красочный рапорт; любопытный читатель найдёт его напечатанным в «Annals of Adult Psychophysics» [37] за 1945 или 1946 год, а также в выпуске «Arctic Explorations» [38] , посвящённом нашей экспедиции — которая, замечу в заключение, не имела в действительности никакого отношения к медным залежам на Острове Виктории и тому подобным пустякам, как мне впоследствии удалось узнать от моего благодушного врача, ибо настоящая цель экспедиции была, как говорится, «секретного» порядка, и посему позволю себе только добавить, что в чём бы цель ни была, она была полностью достигнута. В одном она угадала собственный, но кому принадлежит другой? Впрочем, какая разница? Да никакой. Вы ещё не сказали мне, кто… Верзила, уже поставив одну ногу на планшир катера, оглянулся через плечо: Рахлин. Я думал, что действие опиума приводит сначала в отупение, а потом нагоняет сон! — Всеобщее заблуждение относительно опиума, мистер Блэк! В эту минуту я изощряю свой ум под влиянием дозы лауданума, которая в десять раз больше, чем данная вам мистером Канди.
Он говорил проникновенно, кротко; его взгляд при этом нисколько не походил на взгляд, каким влюбленный смотрит на свою возлюбленную, — это был взор пастыря, зовущего заблудшую овцу, или, вернее, взор ангелахранителя, сберегающего вверенную ему душу. А потом понедельник. Приведу историю, рассказанную мне одной целительницей.
http://austin-efren.blogspot.com/
Комментариев нет:
Отправить комментарий